Понедельник, 2 декабря, 2024

Вера в Веру. Как родителям, детки у которых появились на свет раньше срока, справиться с трудностями

Популярное

Настоящее чудо сидит у меня на коленях. Аккуратно ест ложкой из моей чашки молочную пенку.  Рассказывает, что хочет на выпускной в садик  пышное платье с блестками. Рисует единорога и  мне на память —  нас с собакой на прогулке. Хохочет и  бесконечно обнимается. Показывает, а у меня замирает сердце, как научилась делать колесо. Поет, теребя подол платья.  Лепит котов и корону. Смотрит огромными распахнутыми серо-голубыми глазами и, кажется, готова любить весь мир, — столько в  этом взгляде доверия, открытости и восторга.

Я разговариваю с ее мамой и  целую свою младшую крестницу в макушку. Она пахнет детством и солнцем. И даже не верится, что  ее  первые  месяцы жизни были такими непростыми и для нее, и для ее мамы. И что эта маленькая, очень тоненькая и хрупкая девочка — настоящий боец, который свое право на жизнь действительно отстоял…

Для чего я пишу ее историю? Для того, чтобы  никто оказавшийся в такой ситуации не терял надежды и верил в лучшее. И  так непременно будет.

Newborn

Рано

Вера  — второй ребенок в семье.  Первая беременность у Елены, ее мамы, протекала легко, и в положенный срок родилась дочь. Вторая была сложнее — два раза клали на сохранение — в 12 и 20 недель.

— В тот день я пошла на работу,  было городское методическое объединение учителей  информатики,  побыла на совещании в школе,— вспоминает Лена. — Когда ехала домой на автобусе, почувствовала, что начало прихватывать живот. Дома вызвала скорую, и меня отвезли  в городскую больницу. А потом срочно — в обласной роддом — территориально он был ближе… Кололи препарат для остановки схваток, они  стали слабее, но не прошли.

То, что я стремительно рожаю  и это не остановить, было уже ясно. Это был шок. Доктор, которая не отходила от меня с момента  госпитализации, только сказала: «Так, мы не рожаем, пока не приедет реанимация, хорошо?»…   Верочка появилась на свет в 19.40 на сроке полных 27 недель. Заплакала — тихо, как котенок.  Дочь  интубировали, завернули во что-то шелестящее и увезли в реанимацию…

Через час  к Лене подошла врач и рассказала, что ребенок родился  ростом 35 сантиметров,  весом 1120 грамм.  Девочка стабильна, но навестить ее можно только завтра.  Гарантий не давали никаких. И не обнадеживали…

А дальше… Дальше были бесконечные капельницы, обследования и исколотые от постоянных анализов пяточки, тревога и бессонные ночи. Переливание крови из-за низкого гемоглобина…

Newborn baby in incubator,Japan

Жить

Одно из правил реанимации — не плакать. Иначе выведут. Медики говорят: хотите поплакать — плачьте, но не здесь. Все же связь между матерью и ребенком очень сильна.

 —   Доченьку впервые увидела на следующий день. Она лежала в кювезике, очень маленькая, словно игрушечная, с тоненькой, почти бордового цвета кожей, закрытыми глазками, со множеством трубочек и капельниц. К ней не разрешали прикоснуться, и я стояла у кювеза и думала только: «Господи, помоги ей», — говорит Лена.

Лену выписали домой через 2 недели. Верочку перевели в  РНПЦ «Мать и дитя» — роддом закрывался на мойку.

 — В областном родоме разрешали кормить деток грудным молоком, для него покупали дорогостоящий обогатитель. Каждые три часа сцеживались и относили молоко в реанимацию. И ночью тоже… В «Мать и дитя» малышку перевели на смесь.  Пока она не достигнет веса 1,5 килограмма, меня к ней не клали, она была в реанимации. Можно было навещать  дочь  раз в день  в районе обеда. Каждый день в больницу ездили с мужем по очереди.  Все остальное время  можно было  позвонить  — справиться о состоянии, — вспоминает Лена.  —  Не видеть своего ребенка,  знать, что в данный момент ты не можешь ей помочь, очень тяжело.

А еще у Лены с мужем нет ни одной фото дочери из реанимации.  Не из-за суеверий — просто решили, что такая память не нужна ни им, ни дочери. Первые фото девочки — когда  малышка  подросла и лежала в палате с мамой.

A newborn baby an medical examination at operation room.

Мамин день

В первый день октября  Верочка  набрала нужный вес и соединилась с мамой. Она сама дышала, у нее не было апноэ.   К слову, в РНПЦ Лене и удалось впервые прикоснуться к дочери.

 — В областном роддоме не так много деток, как в «Мать и дитя», — рассказывает Лена. — В центре их очень, очень много. С различными степенями недоношенности, патологиями… Там переживаешь не только свою, но и чужую боль. Это очень тяжело для материнского сердца. Видела, как прямо в реанимации крестили тяжелых новорожденных. Как привозили деток  из разных уголков республики на операции.

Находиться там — это надежда на высшие силы и мастерство врачей, это слезы, это ожидание.

Вера  была в кювезе, пока не достигла веса  2 кило, но уже была не в реанимации, а  под присмотром медиков. Мамы на этом этапе выхаживания выполняют все манипуляции  по уходу за ребенком. И даже  сами кормят крох через зонд. Этому обучают. Зонд сняли, когда Вера из соски смогла съесть всю норму смеси. Этой премудрости малышка училась пять  дней…

 Из кювеза  Верочку достали и передали Лене  в День матери.  А еще центр посещали  члены объединения «28 петель» (волонтеры которого вяжут шерстяную одежду и терапевтические игрушки для малышей, рожденных раньше срока) и  объединения родителей недоношенных детей «Рано». С осьминожкой, связанной  незнакомой мастерицей, Верочка и выписалась  домой…

hand of newborn baby who has just been born holding the finger of his father’s hand.

Со светом

 — В палате  лежала с еще одной мамочкой «торопыжки», — вспоминает Лена. — Мы никогда не гасили свет. Ночью просто накрывали малышей.  И спали в полудреме, слушая их дыхание, потому что боялись. Бывало, деток поднимали на второй этап выхаживания. А потом вновь возвращали в реанимацию. По моим ощущениям, ؅ все это было словно вчера. Не верится, что прошло шесть лет.

 А еще у Верочки долго закрывался родничок.  При рождении череп был гибкий, все роднички  открыты. К сроку, в который Вера должна была «созреть» и появиться на свет, они все закрылись.

— Старшая дочь родилась весом 3900 г, — говорит Лена. — И как после такого крупного младенца взять на руки такую крошку?

— Боялась последствий?

— Боялась.  Там все боятся.  Сначала за жизнь, потом — за последствия. Бронхолегочная дисплазия, поражения центральной нервной системы, ретинопатия (отслоение сетчатки глаза. — Авт.) — только верхушка того, чем может аукнуться  недоношенность. При выписке некоторым давали направление на реабилитацию. Нам не дали. Сказали, нам не нужно…

Premature baby girl at hospital. Color and horizontal photo was taken in Quebec Canada.

Домой

  Веру выписали  с весом 2450 г и ростом  43 см в начале ноября. Лена сохраняла молоко, и первое время дома  девочка была на грудном вскармливании.  У малышки продолжались обследования головного мозга, сетчатки глаза, приемы неврологов. А еще — огромная работа ее мамы по развитию и восстановлению малышки буквально с первых «домашних» дней, кормлению, которое давалось с боем.

— В городе мы были одни такие.  Поддержала педиатр, которая к нам пришла, — у нее тоже 15 лет назад родилась «торопыжка». Она сказала: все будет хорошо. Посмотрите на мою дочь — умница и красавица. И я верила… Но все равно рука лезла в интернет. Ты читаешь, ищешь информацию, и она не всегда утешительная. Диагнозы ведь могут проявиться и позже… Переживала. Муж  говорил: «У нас абсолютно здоровый ребенок! Все будет хорошо. Отстань от нее наконец!»

 До года Вера села, встала и пошла, довольно рано заговорила.  И тогда  Лена выдохнула: самое страшное позади.  

hand of newborn baby who has just been born holding the finger of his father’s hand.

Быть

 —  Что значит быть мамой недоношенного ребенка? Это собрать всю свою волю, все чувства в кулак, успокоиться и  делать все  возможное, чтобы ребенок в  дальнейшем жил полноценной жизнью. Расслабляться нельзя. Нельзя упускать хоть малейшей возможности. Нужно работать с ребенком. Массажи, карточки,  развитие моторики, использование развивающих ковриков — нужно пробовать, использовать, делать абсолютно все. Нельзя упускать ни минуты, ни дня. Я активно использовала  всю информацию, которую скидывали в группе «Рано», — говорит Лена. — К сожалению, общаясь с мамами торопыжек, вижу, что  деток с последствиями много. Я считаю, что нам повезло.  Мне кажется, Вера — боец. И поэтому у нас все получилось. Для меня она — символ того, что нужно всегда надеяться на то, что все будет хорошо. Это пример  истинного желания радоваться всему миру.  Она всегда улыбается и порой прибегает к нам  досыпать. Наверное, из-за того, что недобыла внутри меня положенный срок, ее постоянно хочется обнимать…

— У многих серьезные патологии?

— Стома  — это серьезно? Или хуже ДЦП? Или прижигание сетчатки у малыша?  Маме сложно смириться с любой болезнью ребенка…

Infant baby holding hand up and together to make the shape of a heart

 Вера

  Простое счастье — держать на руках непоседу.  И страшно слушать, когда некоторые говорят про естественный отбор и про то, нужно ли выхаживать  недоношенных детей, — мол, все они будут инвалидами. Вера действительно словно символ того, что даже самая страшная ночь всегда сменяется утром. Я учусь у нее   улыбаться и радоваться каждой минуте. Просто смотреть на вещи и искренне восхищаться разрисованному дивану…

— Оль, расскажи, откуда у мамы в животике берутся дети? Мне б еще сестричку, — шепчет малышка мне в ухо. И от ее дыхания задыхаешься от нежности…

Верю в Веру.  Смотрю на маленькие, еле заметные шрамы от капельниц на тоненьких ручках, которые, наверное, останутся на всю жизнь. И  надеюсь, что ее дальнейшая жизненная дорога будет очень легкой.

 На Тебя уповаю.

Ольга ЦЫБУЛЬКО, фото из открытых интернет-источников

- Advertisement -spot_img

Последние новости