Совместный проект редакции газеты «Адзінства», прокуратуры Борисовского района, центральной районной библиотеки им. И.Х. Колодеева и Борисовского объединенного музея «Сожжены, но не забыты» реализуется уже второй год. В нем исследуются самые трагические дни в истории отдельных деревень Борисовщины, разделивших судьбу Хатыни. После одной из публикаций, повествовавшей о сожжении оккупантами д. Сыч, нашелся еще один свидетель. Уроженка д. Мурово Березинского района Нина Гайдук (в девичестве — Юк) поделилась воспоминаниями.
В 2025 году исполнилось 80 лет Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Но время не властно над памятью людской. Борисовчанка Нина Гайдук, на теле и в душе которой война оставила свои следы, не может простить того, что пришлось пережить в детстве.
— Я родилась на второй день Пасхи 1941-го года в д. Мурово Березинского района. Война началась буквально через два месяца,
— начала рассказ Нина Степановна. — Моя малая родина находится практически на границе с Борисовским районом. Через деревню протекает Березина. Соседняя д. Черневка расположена на другой стороне реки, до д. Сыч по прямой километров пять.
Вскоре после начала войны эти населенные пункты, как и всю Беларусь, заняли немцы и стали устанавливать свой порядок.
— Немцы пытались заставить мужчин и парней идти за них воевать. Но никто не соглашался. Один только мужчина в деревне стал полицаем. После войны его я видела всего раз, когда он вышел из тюрьмы, — уточнила женщина. — В Мурово у нас колодцев не было, воду брали прямо из Березины. Так прежде чем можно было ее зачерпнуть, оккупанты приказывали людям трижды окунаться с головой в реку. Так они развлекались. Меня с мамой тоже не раз немцы окунали в воду.
Но этим издевательства оккупантов не ограничились. Когда отец Нины отказался им служить, малютку бросили в горячую воду, которую в чане грела мать, чтобы поить скот. Тело девочки покрылось волдырями от ожогов. Бабушка с плакавшей от боли внучкой на руках просила помощи у немецких врачей, но те от нее отмахнулись.
— Одна рука у меня до сих пор полностью не разгибается, как я ни пыталась ее разрабатывать. На теле множество рубцов от ожогов. Всю жизнь стеснялась их, — поделилась Нина Степановна. — Отец после того случая вместе с другими мужчинами ушел в партизаны, а оттуда — на войну. Он погиб под Кенигсбергом. Смертельно ранен в боях за освобождение Бобруйска был и мамин брат. Нашу деревню немцы подожгли в октябре 1943 года, а Сыч сгорела девятью месяцами ранее.
Из рассказов взрослых свидетельница запомнила, что накануне карательной операции в Мурово пришел француз и предупредил, что будут жечь деревни. Возможно, это был Роман Дюбаст, служивший не по своей воле во французском добровольческом полку и перешедший позже на сторону партизан. Он погиб осенью 1943 года. Прах двадцатилетнего юноши перезахоронен в 1978 году в братской могиле в центре г. Березино. Мог предупредить и кто-то другой из легионеров, не желавший гибели мирных жителей. Тем более в деревне находилось старое кладбище, где похоронены французские солдаты, погибшие в войне 1812 года.
— Француз сказал, что нужно спасаться, так как будут жечь и Сыч, и Шабыньки, и Черневичи, и еще какую-то деревню. Мама тогда с бабушкой пекли ночью хлеб. Меня оставили дома, положили на печь, заложили сырым льном, а сами понесли хлеб партизанам в лес, — вспоминает Нина Гайдук. — И точно: пришли немцы, украинские полицаи и из д. Гумны полицай. Один он был или не один из белорусов, я не могу точно сказать. После войны спрашивать о произошедшем у кого-то было очень больно. Никто не мог говорить без слез, потому что в деревне многие погибли.
Каратели подожгли лен, за которым спала девочка, но так как тот был сырым, то не загорелся, а только дымил. Нина осталась жива, лишь надышалась дымом, бабушка ей об этом потом рассказывала. Оккупанты в тот день Мурово не сожгли, а вот на месте д. Сыч осталось пепелище, только один дом из шестидесяти не тронули.
— Полицая этого из д. Гумны я позже увидела по телевизору в новостях. Он скрывался в Украине и даже в Киеве директором школы был, но его разоблачили, — дополнила Нина Степановна. — Это он тогда бросил меня в горячую воду…
Инга РОМАНОВСКАЯ, фото автора
