Мы уже не раз говорили о проблемах неблагополучных семей, о том, как сложно живется в них детям и как государство встает на их защиту. Наведываться в «гости» к таким недородителям мне доводилось не раз, во время рейдов. Расскажу об одном таком «визите», в бытность работы на ТВ. Уж очень зацепило…
…Зимний день короток. На часах еще шесть вечера, но на улице темно. Темно и в окнах деревянного барака. «Спят хозяева, что ли?» — спрашиваю у участкового милиционера. «Нет, просто им свет отключили — за неуплату. Вы тут осторожно идите, во дворе всякое валяется».
Оператор включает накамерный фонарь. И правда, это «всякое» — большими кучами, по-собачьи.
Дверь не заперта, но открывается с трудом и повисает на одной ржавой петле. В нос ударяет запах столь кошмарный, что начинается резь в глазах. Натягиваю шарф чуть ли не до бровей. Не спасает.
— Володя, стой!!! — я ору от неожиданности и одергиваю коллегу за рукав. Из комнаты нам навстречу выползает ребенок. Ему, видно, нет и годика. Замызганная рубашонка и голые попка и ножки. Хватаю его на руки. Ножки красные — от холода. Я чужая, но он не плачет и не сопротивляется, когда я запихиваю его к себе под пальто. Как котенок, прижимается ко мне всем тельцем: здесь теплее, чем на студеном дощатом полу.
Следом за мальчиком из дверей вываливается женщина. Вернее, ее подобие. Летнее платье или ночная сорочка — не разобрать — свисает рваными краями над дырявыми тапками. Остервенело чешет сальные волосы и потом шипит: «Сына отдай!» Милиционер уводит ее в комнату. Просто берет за плечо и тащит. А она тянется за ним, как сопля…
«Что тут хрустит?» — оператор удивленно смотрит под ноги. А под ботинками — тараканы. И их тут тьма. «О, Господи!» — мне хочется визжать от омерзения, но я не могу, потому что у меня за пазухой ребенок…
Представитель опеки открывает холодильник. Трехлитровик с огурцами в мутной вонючей заливке. Все. Больше ни-че-го.
«Ты сегодня детей кормила?» — спрашивает участковый у лохматого чудовища. Та кивает головой. Знаете, как болванчик, — кивает и кивает… «Так еды же нет!» — возмущается представитель опеки. Ответ на Оскар: «Ну ты глупая… Мы ее съели!»
Откуда-то из темноты появляется худенький невысокий силуэт. Тихонько дергает меня за рукав: «Тетя, а у тебя конфетка есть?» Нет, у меня нет конфетки. И от этого становится стыдно до слез.
— Мы этой мамашке столько раз помогали, а она как пособие на младшего получит, так и вот… — в сердцах говорит представитель опеки. — Завтра приедем за детьми. Документы уже готовы. Не будет тут толка…
Мы разъезжаемся по домам. Мои старшие доделывают уроки, младший строит что-то из кубиков. «Приветик, воробышки!» — «Мааам… От тебя так пахнет…»
Стою под душем долго, пытаясь смыть с себя и вонь, и негатив. С первым проще. А от второго не отделаться. Даже с годами…
Борисовчане о проблеме безответственного родительства
Наталья Дакуко, многодетная мама и бабушка:
— Люди очень часто ошибаются. Бывают такие жизненные ситуации, что они думают: выхода нет. Заливают неудачи и горе алкоголем. Оставляют деток…
А детки мучаются, страдают! Ведь дороже мамы и папы для маленьких человечков нет никого.
У меня есть добрые знакомые — семья Левданских. Родители берут детей из приюта, стараются не разлучать братьев и сестер и ведут их потом в жизнь. Для них главное, чтобы из каждого вырос Человек.
Но, увы, какая бы замечательная ни была приемная семья, для ребенка потерять свою собственную — все равно травма. Поэтому, если есть хоть какая-то возможность оставить детей с родными родителями, нужно дать им шанс, помочь и оставить. Конечно, если родители законченные эгоисты, тогда сложно… Но судить мы их не имеем права. Только Бог им Судья…
Светлана ЧЕКАЛОВА,
в качестве иллюстраций использованы стоп-кадры из документального фильма «Детские сны» (пр-во ТП «Светлое ТВ», Борисов)
