В одной из комнат военного комиссариата познакомились с мамами солдат, которые отличились по службе. Через несколько дней у них встреча с Министром обороны из-за отличившихся сыновей, а пока они робко оглядываются и рассказывают мне, каково им переносить разлуку. Робко – потому что не привыкли к такому вниманию. И к журналистам, задающим им довольно личные вопросы, – тоже.
– Я говорю ему: сынок, а может, не нужно?
Мама Елена Мартинкевич в военный комиссариат пришла первая и ожидает в маленьком кабинете, когда позовут. Было волнительно приходить, поэтому сомневалась и советовалась с сыном Антоном. Он электрик, а сейчас – солдат. Но не среднестатистический, потому что именно из-за его заслуг маме и пришлось «явиться»: сначала будет встреча с призывниками, для которых попросили сказать слово (ну ко Дню матери (прим. с мамами общались накануне), что-нибудь душевное), а через несколько дней – на прием к Министру обороны, где уже будут чествовать за достижения сына. Про такую программу рассказывают работники комиссариата, а для мамы – все полная неизвестность и неожиданность.
– У меня трое сыновей: 25 лет, 20 и 12. Мой 20-летний Антон как раз сейчас служит. Я очень боялась его отпускать: все казалось таким непонятным, неизведанным. Хотя понимала, что каждый мужчина должен через это пройти, научиться защищать свой дом, семью, Родину, – у мамы Елены иногда прерывается голос, слезятся глаза. – Но он собирался в армию и настраивал себя. Всегда был оптимистом. Не было даже мысли такой, чтобы не пойти. А потом, когда ушел служить, я и вообще поняла, что ему нравится. Увидела его радостные глаза на посещении, заметила, что возмужал, мысли стали совершенно другие.
Елена не увидится с сыном в этот раз. Специальную встречу с ней в комиссариате не планировали: в ноябре уже дембель, потерпеть осталось немного.
– Мы очень близки с сыном, созваниваемся каждый день. Как-то он мне перезвонил и сказал: «Мамочка, я забыл тебе сказать, что я тебя люблю». Это большого стоит.
В комнату заходит еще женщина. Она растерянно ищет место, где присесть. Не соглашается снять верхнюю одежду: «Ой, а я там не одета так, как нужно. Ну, для мероприятия». Оказывается, к нам привели еще одну армейскую маму: у Ирины Круглик сын Иван Медвецкий тоже в почете в армии. Поэтому и к министру женщины поедут вдвоем.
– Отпускала с болью. Страшно было. Он очень домашний. Страх не оправдался, теперь я очень довольна, – аккуратно подбирая слова, рассказывает Ирина. – После того, как мне сообщили, что вот, нас будут благодарить за сыновей, ощутила радость и гордость за моего Ивана. А вообще когда приезжаю туда к нему – вижу изменения. Стоит передо мной такой повзрослевший и статный. Но стоило приехать домой в отпуск, надеть обычную одежду – так вижу, что ничего на самом деле и не поменялось. И не думаю, что это плохо: хотя бы не сломался там.
Пока ждем официального начала встречи, церемонии, выступления (этому не дали какого-то точного названия), заходим в кабинет к Алле Карачун.
– Военкомат, инспектор Карачун, – по-привычному отвечает на телефонный звонок. И как будто так же по привычке без запинок произносит: «Я отправила в армию своего сына, старшего внука, а сейчас отправляю вот еще одного. Отправляла всех детей с гордостью. Рада, что не уклоняются». Внук тоже здесь, пришел сегодня намеренно показаться, бабушка его постоянно гладит взглядом. А потом, когда будут вместе позировать для фотографии, она прошепчет ему: «Буська ты моя!»
Рабочее место у Мечиславовны – прямо в приемной у военкома. Это она иногда встречается взглядами с теми, кто пришел на прием, и ожидает. Чаще всего – это горюющие мамы. Чаще всего – со слезами и установкой «Не хочу, чтобы мой сын служил. Как же он там будет? Хоть бы поближе его ко мне определили служить». Алла Мечиславовна не молчит, начинает с ними разговор.
– Приходят мамочки, а я им объясняю: «Ну дайте ему встать на ноги, возмужать, пусть научится жить без родителей и набраться самостоятельности». Они вроде и соглашаются со мной в итоге, успокаиваются. Даже и к военкому потом не идут на прием, – уверяет мама-инспектор. – Да и вообще, думаете, у нас за каждого призывника сердце не болит? Когда у нас здесь день призыва, марш «Прощание славянки» начинает звучать, мы, работники военкомата, всегда выходим, становимся на крыльцо и им ручкой помашем. И перекрестим обязательно.
Ирину, Елену и Аллу Мечиславовну провожают на встречу с призывниками. Предлагают сказать пару слов. А Елена и говорит: «Лучшим подарком для нас будет тот момент, когда вы придете домой и скажете: «Мам, я вернулся».
Елизавета Яцук, фото автора
