У каждого участкового есть «свои», про которых всё знают и за кем присматривают. Ну и наказывают, если приходится. Эти постоянные подопечные – дебоширы и алкоголики. Часто они же – создатели притонов или обитатели точек возле магазинчиков с уже знакомой продавщицей. Поехали в рейд с участковыми, чтобы узнать, как они уживаются со «своими», сколько злачных мест у них «на балансе» и как на пьющих действуют соседки.
Участковые Юрий Лясковский и Александр Мытько неохотно берут меня с собой: догадываются, что это нужно ехать и показать журналисту «достояние» – самые буйные из самых буйных притонов, самых дебоширистых из всех дебоширов. А у них по плану сегодня должна была быть не «экскурсия», а проверка двух адресов. Это не притоны, но уже почти и они: нужно съездить и убедиться. Уж очень подозрительные.
В эту квартиру в домофон еще никогда не звонили по такому делу. В их доме участковые – сенсация. Так говорит мне мама семейства. А еще рассказывает про свою работу на Борисовском хрустальном заводе и о жизни со взрослой дочерью. Оказывается, они с отцом не очень ладят, поэтому постоянно вызывают друг на друга милицию. По догадкам участковым, по пьяни. А вот по словам обитателей – обстановка в доме образцовая:
– Да все у нас в порядке, чего вы вообще приехали? Дочки дома нету, она ушла с детьми куда-то, – пожилой отец на костылях и в недоумении, почему пришли именно к ним.
Костыли – не из-за инвалидности, о чем подумали изначально.
– Ой, да он упал вот недавно. Теперь по дому так передвигается.
Передвигается он по дому, где есть продранные железные каркасы от кроватей, сваленные в кучи вещи и затхлый запах из кухни. Участковые оставляют семью на потом: нужно будет дополнительно поговорить с дочкой, послушать, что она скажет. И посмотреть, как выглядит. Похожих на «своих» инспекторы опознают.
Подсчет притонов Юрий и Александр не ведут. Помнят их по адресам и точкам – вот тут какой-то Саша буянит обычно по праздникам, а здесь попойки массовые и каждодневные.
– Ну штук 30 наберется? – спрашиваю по пути к следующему притону. Мне все-таки решили показать какое-то место, где зрелищно.
– А может, и наберется. Только сейчас, конечно, не сравнить их количество с тем, что было в прошлом. Тридцаткой точно не обошлось бы, намного больше их числилось. С ОМОНом даже приходилось выезжать куда-то, потому что драчливые и агрессивные подопечные были.
Притоны «пропадают» вместе с их обитателями: как говорят участковые, эти люди живут совсем немного после того, как уходят в серьезные запои. Лет 10-15 существуют, но не больше. Подъезжаем к легендарному дому «живучего». Так называет его участковый Юрий. Здание выглядит нежилым и в окнах никто не маячит, но меня заверяют, что житель дома. Груды грязной одежды и ошметки от сегодняшнего обеда или позднего завтрака. Ни одной бутылки. Странно, что-то не соответствует заявленному статусу «притона». Хозяин нас не встречает. К незакрытой двери не бежит. Его находят в углу то ли кровати, то ли каменного сооружения в виде кровати под тонким одеялом.
– Здравствуй! Ну как ты тут поживаешь?
– Да неплохо, — отвечает человек с глубокой яминой в голове, которую, как мне расскажут позже, зашивали в прошлом году. Хозяин упал пьяным и получил тяжелую травму. Но держится. Вот поэтому и «живучий».
– Пьешь?
– Да стараюсь не пить, следить за своим состоянием.
– Сегодня употреблял?
— Ну да.
Здесь был пример тихого и запущенного пьянства – не горячая точка с дебошами (возможно, они и тут бывают, просто день выдался не подходящий для проверки), а просто неблагополучный образ жизни. Хозяина еще чуть-чуть порасспрашивали и попрощались. Оставили под тем же тонким одеялом и со включенным телевизором с синим экраном. Фильм давно уже закончился.
Участковый – не знакомая медсестра или классный руководитель. Но очень похоже. Также все про всех знает и имеет рычаги влияния. И в этой заботе даже какая-то теплота есть. Почувствовала это в Лядище, на Днепровской. Там есть местный популярный магазин, березки и удобные тропинки от жилого сектора к дороге и остановке. Это негласное место общего сбора. Нам нужно там только подождать, даже таиться не стоит.
– Так им же все равно, стоим мы здесь на милицейской машине или не стоим. Они приходят сюда выпить, даже возможная встреча с нами этих людей не останавливает, – объясняет Александр, когда прямо перед нами на траве присели на корточки двое мужчин. Их белый пакет побрякивает.
– Какие люди, так это же А. А.! (прим. авт. выписаны только инициалы), – один из них в спецовке – давнишний подопечный участкового Юрия.
У А. А. масса предупреждений, а теперь его ждет штраф. За нахождение в пьяном виде, что он не признает. Мол, стакан пива утром – все его алкогольное опьянение за сегодня. Грех за такое наказывать. Участковые настаивают. Увы, у него нет денег на то, чтобы оплатить штраф. Но есть наготове справка о том, что он проходил когда-то практику в прокуратуре. И фотография на заставке телефона. Сын, 8 лет.
– Ох ладно, возьму форму у брата – продам, – так думает решить финансовые вопросы А. А.
По известной тропинке к нам приближаются двое. Байка с надписью «Pitbull» на спине, рыжая бородка и очки – у одного, ковбойская шляпа и повязанная на шее «огненная» бандана – у другого. На двоих – качающийся вид.
– Черт, соседка идет. Все моей маме расскажет, – мужчина с рыжей бородкой страшно боится быть узнанным. Кажется, что этот страх больше страха получить штраф.
Инспекторы устанавливают, проверяют по базе, привлекались ли раньше, решение – пока только предупреждение.
– Кристина, иди ты в пень. Я занят, очень занят, – мужчина откладывает все свои дела на потом, чтобы расписаться в протоколе. Прописывает «разъяснено». И подпись.
Казалось, все дороги в этот день вели к участковым. За время такого «привала» между разъедами по притонам насобиралось четыре человека, которые причитали и боялись быть узнанными соседками, а еще постоянно кричали приближающимся собратьям по состоянию: «Уходи! Щас и тебя примут».
Приняли кого-то еще. А потом и еще. Так и рейд закончился.
Елизавета Яцук, фото автора
